Альфред Сислей
По месту рождения и склонностям Альфред Сислей
(1839-1899) неотделим от Франции, однако он до конца жизни числился
англичанином по происхождению. Родившийся в Париже и восемнадцати лет посланный в Англию учиться коммерции, Альфред вместо
того увлекся живописными откровениями Констебла и Боннингтона
и одним из первых `открыл` для французов пейзажное новаторство Тернера. По
возвращении в Париж Сислей поступил в мастерскую
художника Глейра, где подружился с Клодом Моне,
Огюстом Ренуаром и Фредериком Базилем. Скоро
разочаровавшись в академическом обучении, все четверо бросают занятия у Глейра. Намереваясь найти прекрасное
в обычном, молодые новаторы поселились в Шайи близ
Фонтенбло. С тех пор навсегда определились мотивы Сислея
- изображению столицы он предпочитает ее скромные окрестности и малоприметные
уголки провинциальных городов. В 1866 году Сислей
работает в Марлотте с Ренуаром, в 1867-м - в Онфлере с Базилем. Затем
последовал любимый всеми импрессионистами Аржантей и,
наконец. Порн Марли, особо полюбившийся
Сислею. Одна только тема наводнения в Понт Марли составила у него целую серию. Во время
франко-прусской войны Сислей как британский подданный
находился в Лондоне, где завязал весьма полезное знакомство с Дюран-Рюэлем, который вскоре стал покро-вителем всех импрессионистов, устроителем их
выставок в своих галереях во Франции и за рубежом. Впервые в художественной
критике имя Сислея упомянуто рядом с товарищами в
памятном для всех 1874 году, и это не случайно: после поражения Коммуны во
французском искусстве на первый план выдвигается уже не открытый
революционно-демократический пафос Домье и Милле, а менее социально заостренные
формы протеста - революцию в живописи производит правдивая передача повседневной изменчивой жизни природы. В отличие от своих
предшественников - барбизонцев, писавших пейзаж с натуры, но предпочитавших
завершать картину в стенах мастерской, Сислей с
товарищами весь процесс создания картины переносят на природу. В непосредственности натурного этюда пленэристы нашли неисчерпаемые
живописные возможности, которые привели к невиданному доселе высветлению палитры, к господству чистых несмешанных
красок. Как всех
импрессионистов, Сислея в картине занимает не
сюжет, а тончайшие особенности природных состояний, света и цвета. Ненасытный в
постижении мастерства, художник не стыдился учиться у сверстников. Так, вместе
с К.Писсарро он писал зимние пейзажи в Лувесьенне ради изучения открытых импрессионистами
рефлексов и цветных теней, в другое время живопись Сислея
находилась под воздействием Ренуара и Клода Моне. Тем не менее
его собственная утонченная индивидуальность прорывалась сквозь все влияния
благодаря особой неповторимости его контакта с природой, более уравновешенного,
непритязательного и естественного, чем у друзей. В этом Сислей
объявил себя наследником Коро, что привело в итоге к
большей, чем у соратников, простоте. Вода и небо - его
основные `герои`, и только затем - земля, растительность, постройки, люди.
Он запечатлел морское побережье, озера и реки с рыбачьими лодками в различных
состояниях в разное время года, создав в живописи негромкую, но подлинную поэму
вод Иль-де-Франса. Текучесть воды воплощала для Сислея
вечную подвижность самой жизни, но небу он уделял еще больше места. Оно
является не просто фоном, но, создавая в пейзаже глубину, подвижно-изменчивым
светом своим объединяет все вещи в природе. Оно придает цельность обобщения
лаконичным картинам, подобным `Берегу Сены в Сен-Мамме`,
где только песок, волны и солнечный свет создают всю полноту гармонии. Не
напрасно художник испытывал стойкое влечение к музыке, любовь к которой
воспитала в нем мать, а затем развило совместное музицирование
с Фредериком Базилем. Сислей
писал, что музыкальная фраза составляет как бы часть его самого - музыкально
окрашена вся его живопись. Из-за этого он часто намеренно сводит весь
колористический строй картины к одному единственному тональному ключу -
голубому, как в `Наводнении в Понт Марли`, или
серому, как в `Ветреном дне в Вене`. Сложившись к началу 80-х годов, манера Сислея, не в пример Писсарро или
Мане, впоследствии мало менялась. Сдержанный и застенчивый, сосредоточенный
исключительно на работе, художник испытывал мало интереса к широковещательным
декларациям и еще меньше к `эпатажу` не понимавшей импрессионизм буржуазной
публики. В яростных спорах профессионалов, ежевечерне
разгоравшихся в парижских кафе, Сислей был последним.
Тем не менее именно его, молчаливого, но неизменно
надежного, выбирали обычно в комиссии по устройству выставок и для принятия
важнейших для всей группы решений. После бульвара Капуцинок Сислей
участвовал в импрессионистских экспозициях 1876 и 1877 годов, но затем отошел
от выставок.
Всецело отдавшись одной живописи, общаясь только с семьей, он ведет
полунищее существование, получая ничтожные суммы за свои картины и все глубже
увязая в долгах. Но главное, возрастает его одиночество и отчуждение от коллег.
С 1882 года Сислей вообще оставляет традиционные
встречи импрессионистов. Радостный свет остается только в его пейзажах. И в
90-е годы художник не добился того успеха, какой к тому времени обрели Писсарро, Ренуар и Моне. В 1897 году Сислей
делает последнюю отчаянную попытку вырваться из
забвения при помощи персональной выставки. То, что критика и на нее ответила
дружным молчанием, стало для живописца последним ударом. Тогда только он
вспомнил о товарищах юности и вызвал одного из них для прощания. Через шесть
дней по приезде Клода Моне - 26 января 1899 года Альфред Сислей
угас в городке Морэ. Когда на рубеже XX века
произведения не дождавшегося
признания мастера значительно поднялись в цене, стало ясно, что человек, вместе
с Писсарро и Моне создавший расцвет
национального пейзажа Франции, был отнюдь не второстепенным их спутником.
Место Альфреда Сислея в импрессионизме весьма
значительно, хотя он немногое в нем изобрел. Сильнее коллег
стремясь к ясности и доступности искусства, он ближе других импрессионистов
стоял к музыкальности Коро и демократизму
барбизонцев. С другой стороны, наиболее безыскусное искусство Сислея дальше соратников пошло по пути художественного
упрощения, ставшего краеугольным камнем открытий следующего поколения - постимпрессионистов. Место `тишайшего` из бунтарей - среди
тех, кто отважно боролся за живость в живописи, за раскрепощение восприятия и
самого искусства.